В холодильнике стоит коробочка трюфельных конфет. Её туда заронила Марина, а я, конечно, сразу заметил, но виду не подал.

И не подавал ещё пару дней, а потом Марина сама:
— Глеб, ты видел там трюфельные конфеты в холодильнике?
— Видел.
— И не ел?
— Коробочка заклеена скотчем и я поэтому не открыл. Вот ты когда откроешь, тогда я и возьму. Что я буду сразу бросаться...
— Ну-у, окей, — сказала Марина самым равнодушным из всех своих голосов.

Ей-то что — она же не чувствует, что через неделю коробочка уже пульсирует там внутри холодильника, как нарыв.

Ну и вот сегодня. Собралась гулять с Артём Глебычем, заглядывает в холодильник:
— Так, ну, глоток винишка напоследок — и мы пошли!
— К вину, кстати, трюфеля очень хорошо идут.
— Не-е-е-тушки!
— Марина, это в конце концов невыносимо. Я требую. Разблокировать. Конфетки!

Мне начинает казаться, что эта женщина меня раскусила.

Помню, как-то во времена, когда жизнь моя была скучна и бессмысленна (то есть всё время до июня прошлого года), я сидел в коворкинге и пытался сосредоточиться на работе.

А чуть спереди и сбоку от меня сидел парень и говорил с родителями по скайпу. И вдруг он сказал: «Я беру академ-отпуск в универе на год».

На том конце скайпа на миг затихло, а потом взорвалось.
Парень же держался просто потрясающе. Я перестал работать и бессовестно развесил уши — слышно было только его часть беседы, но от этого становилось ещё интереснее.

Короткая стадия отрицания сменилась длинной полосой гнева. Мать причитала, отец ярился и периодически отходил в другую комнату, не в силах вынести сыновнего неповиновения.

У меня буквально ладошки потели от его ответов. Он рассказывал, доказывал, отбивал аргументы. Держал удар родительской любви, которого нет сильней, и втирал им про Стива Джобса.

«Нет, ваше мнение для меня ценно, но, пап, извини, я буду делать то, что считаю нужным». «Нет, мама, я не сектант. Стартап — это другое, смотри: ...»

Вообще ни единого восклицательного знака в разговоре длиной сорок минут.

Стадия гнева закончилась, на том конце проскочили торг и сразу перешли к депрессии. Обессиленный папа, судя по всему, ушёл куда-то искать успокоительные напитки, и осталась долготерпеливая мать.

Через полчаса её аргументы про учебу, похоже, тоже иссякли.
«Нет, мама, Женя хорошая и нормально к вам относится. Но при чем здесь она?». «Да, поэтому я вам и рассказываю».

И он их убедил. У-бе-дил. Не повысив голос ни разу. Не принимал на себя обвинений, превращал нападки в шутки, проявлял внимание и такт. И это с родителями! Больше часа! Это был лучший мастер-класс по переговорам в моей жизни. Не то чтобы я вынес что-то ценное и стал применять, но тем не менее.

«Интересно, — подумал я тогда, — что будет, если его стартап накроется плафоном?». И сейчас всё ещё интересно.

Как говорил классик, «родственники — это группа ничем не связанных между собой лиц, собирающихся периодически пересчитаться и вкусно покушать по случаю изменения их количества». Кто бы знал, насколько он был точен в отношении кинематографа. Разве только «вкусно покушать» можно заменить на «подёргать коробку передач».

Посмотрел «Форсаж 10» и хотел было пересказать, но нет. Пересказа не будет. Невозможно пересказать то, что двигается вперед только за счет подкладывания под сюжет всё новых и новых родственников.

Авраам породил Исаака, Исаак породил Иакова, Иаков породил Вина Дизеля, а тот уже накачался и породил всех остальных.

Если какой-то родственник в процессе умирает, его оставляют немножко полежать — буквально пару серий — а потом воскрешают и он ещё лучше прежнего. Весь такой улыбается и блестит полированными боками.

Поэтому вместо пересказа просто краткое впечатление от десятой и заодно девятой части.

Тем, кто ещё не посмотрел девятую часть, но вдруг собирается: ребята, главное — перетерпеть первые два часа. Дальше вас ждут целых двадцать минут экшена.

Все мы знаем, что диалоги, скажем так, не самая сильная часть франшизы. Но две трети фильма они мучительно друг с другом разговаривают — и это как будто перед тобой живую курицу режут тупым ножом напополам вдоль. То есть вроде не страшно, но физиологически противно, очень долго и бессмысленно. Ещё немного чувствуешь себя дураком, потому что персонажи поочередно произносят логически не связанные друг с другом реплики, делают какие-то тошнотворно серьёзные лица.

У меня нет претензий к физике, вы не подумайте. Я нормально отношусь к тому, что последние остатки гравитации покинули фильм где-то в районе пятой части. Но тогда на гонку с прицепленным к машине сейфом было развлекательно смотреть. Тут же каменный цветок накрепко застрял поперёк.

Когда я размышляю о том, как мог идти процесс придумывания сюжетных ходов, неотступно видится шайка сценаристов-двоечников, которые гогочут и кидают рандомные идеи:

— А давайте в фильме будет длинный броневик!
— И мы его перевернем!
— Вдоль!
— Аааа, круто!!! Блин, а как мы его перевернем?
— Ну... не знаю... о, магниты! Нам нужны магниты!
— А как он поедет, если мы его перевернем? Он же остановится!
— Чёрт, точно. Так, гора! Нам нужна гора!
— Гениально, чувак! Ты гениальный!

Десятая часть просто увеличила скорость почкования братьев, сестёр, деверей и золовок. Если где-то не хватает брата, добавляют сестру. Если наоборот дефицит сестёр — герои открывают первую попавшуюся дверь и — хоп! — там стоит неплохая такая сестра. Любовных линий в фильме нет во избежание неминуемого инцеста.

Родственных связей умудрилась избежать только подброшенная под дверь окровавленная Шарлиз Терон. Ну ничего, наверняка к следующей части семейное древо даст новые побеги — негоже Шарлиз и дальше ходить сиротой.

Злодей прорастает в десятую часть из пятой. Это тоже не просто злодей, а злодей-сын. Его играет Джейсон Момоа, отчаянно изображающий Джека Воробья. То есть, простите, капитана Джека Воробья. Момоа обладает суперспособностью в каждой сцене занимать господствующую высоту и жирно улыбаться оттуда, шевеля бородой и поигрывая пальчиками.

Поскольку магниты, танки и длинные броневики израсходованы в предыдущих сериях, авторы поскребли по сусекам и наскребли один легковой автомобиль с двумя торпедными аппаратами. Его суперспособность — превращать два торпедных аппарата в четыре и «делать жабу», то есть поворачивать аппараты вертикально вниз, синхронно давать залп, подпрыгивать и переворачиваться на крышу, нелепо самоуничтожаясь.

По результатам картины сальдо родственников и злодеев остается неизменным — сколько убыло, столько и прибыло. Вин Дизель грозно морщит нос и собирает губы куриной гузкой, как бы намекая, что в следующей части он ещё покажет нам настоящую генеалогию.

P.S. На картинке вы видите штатные условия эксплуатации легкового автомобильного транспорта.

Посмотрел русский фильм с русскими актёрами, изображающими иностранных людей и пересказываю, чтобы вам не пришлось. Итак, «Звездный разум».

Земля в очередной раз устала носить на себе человечество и перекрыла людям кислород. Извините, услуга фотосинтеза более недоступна в вашем регионе, оставайтесь на линии, ваш эволюционный вид очень важен для нас.

Нужно срочно найти планету, которую мы ещё не успели задолбать, и задолба... заселить её. И тут удача! Палеонтологи откопали две очень древние штуки, а профессор Стивен, которого изображает играющий теперь во всех русских фильмах Егор Корешков, взял и во всем быстро разобрался.

Профессор Егор Корешков встает перед учеными и говорит: «Всё нормально, я разобрался!».

Корешков говорит, что одна древняя штука — это варп-двигатель для межзвездных прыжков. Мы как раз хотели куда-то там лететь, ну вот, фартануло, есть двигатель. А вторая штука — это яйцо, из которого вылупилась жизнь на Земле. Яйцо не простое, а роботизированное, с удаленным управлением через планшет.

«А ещё я их скопировал. Теперь у человечества есть запасной варп-двигатель отечественного производства. И два яйца!».

Один двигатель человечество использует для беспилотного аппарата, чтобы запулить его в дальнюю звездную систему и присмотреть там себе планетку.

Теперь план. План прост — на втором двигателе улететь на подходящую планету и там высидеть яйцо. Яйцо должно терраформировать планету и зародить там всяческую жизнь.

Егор представляет нам команду — это пятеро совершенно одинаковых с виду мужчин, которых невозможно ни различить, ни запомнить. И одна мулатка. Мулатка в фильме отвечает за дайверсити, слёзы и истерический бег в трусах по космической станции. И один Егор. Егор отвечает за яйцо и за всё человечество.

Просто чтобы вы точнее представляли себе команду, скажем, что Дэвида, Фрэнка, Райана, Ричарда, Леону и Питера играют Дмитрий, Никита, Виктор, Петр, Лиза и Константин. В общем, все готовы.

Егор идёт к космическому шаттлу и по пути думает про секс. Нам прям показывают, как он занимается сексом у себя в голове. В это время та, с кем он занимается сексом, мчит на автомобиле в космопорт, опаздывая к запуску. Её мужчина улетает высиживать первородное яйцо в далёкой-далёкой галактике, а она не могла выехать пораньше!

Космические учёные садятся в шаттл и сидят там, как в маршрутке — друг за другом в два ряда. Шаттл прощается с Землёй, а мы прощаемся с последним кадром в фильме, на котором можно хоть что-то нормально разглядеть.

Шаттл выходит на околоземную орбиту, и двое мужиков идут проверять варп-двигатель. Они открывают круглый люк, подсоединяют к своим космическим планшетам провода разъемами-колокольчиками и смотрят в люк. В люке лежит, зудит и переливается двигатель, похожий на гигантскую личинку кузнечика.

Вообще, конечно, главное действующее лицо — это специалист по звуковым эффектам. Для подсоединения проводов к планшетам он использует звук открывания двери ВАЗ-2106. Для зудения межзвездного двигателя — шум винтов речного трамвайчика. И так весь фильм.

Водитель маршрутки поворачивает главный рубильник. Перед шаттлом разверзаются пространства и измерения, а внутри первородного яйца что-то склизко шевелится. Шаттл на минуту замирает, потом бросается сквозь световые года, а бортовой компьютер начинает повторять женским голосом, что произошел критический сбой. Критический сбой. Критический сбой.

Штурман изо всех сил, преодолевая ускорение, тянется к панели управления... и хватает с нее библию! И прижимает ее к груди.

От перегрузки все члены экипажа теряют сознание. Нам показывают, как библия выскальзывает из ослабевших рук и падает на пол. Черное резиновое покрытие пола с круглыми пупырками, как в старых городских «Икарусах», ещё раз подтверждает маршрутку.

Пока все без сознания, шаттл выдавливается в далёкую галактику, как вишневая косточка между пальцев.

Экипаж просыпается. Пришедший в себя первым Егор смотрит в иллюминатор и задаёт вопрос, достойный профессора, космического учёного и спасителя человечества. «Где это мы?» — спрашивает Егор.

Быстро выясняется, что они официально прилетели хер знает куда. То ли звездные карты были неправильно заправлены в планшеты, то ли штурман не уточнил в последний раз маршрут — какая теперь разница. Если ты не знаешь, где ты, то и как обратно лететь — непонятно.

Егор думает полсекунды, потом поворачивается к пилоту и такой: «Ты чё? Ты попутал, что ли?!». Лежавший вместе со всеми без сознания пилот пучит глаза, пытаясь сказать, что он вообще ни при чем, но Егор отстраняет его от... от всего.

Пилот уходит, а остальные остаются неловко стоять в кабине и смотреть во фронтальные иллюминаторы, явно сделанные из бюджетного оконного профиля.

Егор же идёт к себе в каюту и в голове у него опять секс. После секса он вспоминает, как на Земле он давал яйцу удалённые команды и вдруг рядом с яйцом материализовался какой-то спецэффект в форме человека. И искристо помахал Егору ручкой.

Егор снова в кабине шаттла. Мы бы сказали «на мостике», но назвать это мостиком значит страшно оскорбить все мостики мира, включая самые занюханные.

Вдруг приходит сигнал об аварийном открытии ремонтного люка. И тут же бортовая компьютерная женщина начинает рапортовать, что происходит сближение с неопознанным объектом. Сближение с неопознанным объектом. Сближение с неопознанным объе... В этот момент к оконному профилю снаружи приникает мёрзлый труп отстранённого пилота. Он выглядит отстранённо, как и полагается трупу.

Отвечающая за слёзы мулатка начинает плакать.

Егор, которому в затылок жарко и слегка сипло от недостатка кислорода дышит всё человечество, обвиняет покойного пилота в малодушии и предательстве их Миссии. Он распаляется, накручивает себя, но внезапно впадает в весёлость и энтузиазм. Егор решает немедля спускаться на планету, прям перед которой они высунулись из гиперпространства, потому что планета вроде ничо такая. Вкусненькая.

«Миссия! Миссия!» — то и дело горячечно восклицает Егор.

Остальные переглядываются и думают, что земная гипоксия как-то все-таки немного повредила Егору мозг за годы работы над яйцом. Но раз капитан сказал садиться, то надо садиться. Все идут надевать скафандры, и только штурман остается на орбите сторожить корабль и давать советы.

От большого шаттла отпочковывается шаттл поменьше и просто сразу же камнем падает на планету. Хрясь, тормоза не работают, бум, топлива нет, бах, обратно не взлететь.

Происходит очередной момент замешательства одновременно космических учёных и сценариста. Учёные бродят по упашему кораблю, как телята, разве что не сталкиваясь тёплыми рыжими боками. Егор подгоняет их — он скорее хочет сгрузить яйцо на планету и начать его высиживать.

«Ми-и-иссия!» — буровит Егор, по-бычьи наклоняя голову.

Вместе они вывозят яйцо на тележке в ближайшую пещеру и Егор командует яйцу терраформировать! Яйцо открывается, испускает в потолок пещеры синий луч и немедленно начинает продуцировать вокруг себя мхи, лишайники и прочую мелкую живность.

Тут по рации их всех вызывают обратно, в лежащий на пузе корабль. На орбите планеты мужик, оставшийся за главного по шаттлу, нашел видео, на котором отстраненный пилот снимал сам себя. Он говорил, что вот сейчас как проверит двигатель еще раз! Как проверит! Он открывает круглый люк к двигателю. В люке что-то плотоядно шевелится, а потом бросается на пилота и хрупает им, как лошадь яблоком, прежде чем выкинуть в открытый космос.

Таинственный плотоядный хрупатель оставляет повсюду зелёные сопли и, кажется, улетел на планету вместе с маленьким шаттлом. Космические ученые выясняют, что сопливый хрупатель вылез из первородного яйца.

Космические учёные начинают сраться между собой — вот что значит низкая слаженность экипажа, помноженная на фактор стресса и высокий уровень неопределенности в задачах. Из перебранки то и дело слышны вскрики «Миссия!» голосом Егора.

В это время сопливый хрупатель покидает корабль, проникает в пещеру и перевысиживает яйцо на свой лад — меняет ему настройки. Яйцо начинает терраформировать не туда.

Егор с одним из мужиков втихаря сбегают в пещеру и Егор начинает сам обратно перевысиживать перевысиженное хрупателем яйцо. Чтобы оно терраформировало правильную земную жизнь.

Тут за поворотом пещеры кто-то страшно всхрупывает. Мужчины пугаются и убегают обратно на корабль. За ними, издавая леденящие звуки инопланетного насморка, скачет сопливый хрупатель.

На корабле их встречают остальные члены экипажа и возмущенно спрашивают, какого, собственно, рожна? «Ми-и-иссия! — нагло хрипит запыхавшийся Егор, — что хочу, то и де-е-елаю!»

Егор получает в торец.

В этот момент бортовой компьютер фиксирует, что нарушена герметичность модуля. Нарушена герметичность модуля. Нарушена герметичность модуля.

Это сопливый хрупатель прорвался обратно внутрь и склизко бродит где-то по кораблю, оставляя повсюду сопли. Спустя минуту он съедает зазевавшегося мужика.

Отвечающая за истерический бег в трусах по космической станции мулатка истерически бежит в трусах.

Герои понимают, что им нужен план убийства хрупателя. Егор придумывает план, похожий на правила игры в бейсбол — он очень сложный, ни понять, ни запомнить его с первого раза нельзя. И со второго.

Главное, что в конце хрупатель должен в нужный момент выскочить из корабля под сопло двигателя, и они его испепелят. Но из-за сложности плана всё идёт наперекосяк. Испепеляют мулатку.

Ещё одного мужика ранят, зато хрупателю отсекают кусочек щупальца. По этому щупальцу определяют, что хрупатель биоробот. Что это дает космическим учёным? Да ничего.

Пока Егор ковыряет щупальце, его настигает флэшбек. В этот раз без секса. Просто у них с земной женщиной происходит самый клишированный диалог в наших трех измерениях. Он состоит из фраз: «ты должен остаться», «о чем ты говоришь», «что на тебя нашло», «у нас будет ребенок», «что», «что ты сказала», «умоляю, останься со мной», «я обязан».

Освободившись от флэшбека, Егор вдруг всё понимает про яйцо, хрупателя и межзвездные прыжки. Он просит висящего не орбите мужика смоделировать положение окружающих их небесных тел через четыре миллиарда лет. Хоп — получается солнечная система и знакомые созвездия.

Они прыгнули не к далёкой-далёкой галактике, а к той же самой, просто в прошлое. И привезли сами себе на Землю яйцо, из которого зародилась жизнь на Земле, чтобы потом найти яйцо и привезти его самим себе в прошлое, чтобы спасти жизнь на Земле! Вуаля!

Орбитальный мужик начинает читать библию по памяти.

Дальше сюжет скачет леопардовым скоком. «Ми-и-иссия...» — благоговейно шепчет Егор. Он высосал из щупальца хрупателя формулу, которая может победить вирус на Земле и заново включить там кислород. Но формулу надо как-то передать земной женщине Егора.

Дёрганье часовыми стрелками из-за книжного шкафа уже занял Кристофер Нолан в «Интерстелларе», придётся придумать что-то другое.

Егор придумал. Раз яйцо сейчас — это то же самое яйцо потом, надо написать формулу на яйце. Пока Егор еще был на Земле, он сделал женщине браслет из кусочка яйца — вот на этом браслете он формулу и написал.

Отлично!

Но хрупателя все равно надо завалить, чтобы перевысидеть яйцо на нормальный земной лад. Если яйцо не перевысидеть, то через четыре миллиарда лет получится не человечество, а черт знает что.

Нужно что-нибудь взорвать.

Тем временем немногочисленная оставшаяся в живых команда ведет себя возмутительно. Раненный хрупателем мужик покрывается струпьями и пупырками и пытается застрелить Егора. Мужик с очень большой нижней челюстью вообще хочет взорвать само яйцо, потому что да ну нахрен. Нет человечества — нет проблемы!

Но ловкий Егор всех перехитряет, заманивает хрупателя на корабль и взрывает его. А сам убегает в пещеру, где в планетарном одиночестве перевысиживает яйцо. Теперь из него вылупится нормальное человечество.

Егор умирает от недостатка кислорода, сидя у яйца. Как будто не мог попросить яйцо наколдовать ему подышать, ей-богу. А ещё профессор.

Но в остальном всё становится хорошо.

Где-то в далёком будущем женщина Егора сначала шевелит рукой тугую зелёненькую кувшинку, а потом шевелит той же рукой детскую коляску. В ответ кувшинка производит кислород, а человек в коляске — поглощает, образуя великий круг жизни.

Напоследок мужской голос за кадром ещё немножечко читает нам библию, пытаясь хоть как-то замолить произошедшее.

Посмотрел и пересказываю китайский фильм «Небесный огонь» о трагедии межэтнических семей на фоне вулканических выделений, чтобы вам не пришлось его смотреть.

Снял фильм, что интересно, американский режиссер, который снимал, например, старую добрую «Воздушную тюрьму» с Николасом Кейджем, и «Черный ястреб», и «Лару Крофт». Но сейчас его это не спасло. Итак...

Остров.

В центре острова вулкан, по бокам пальмы и китайские ученые.

Среди китайских ученых затесалась одна европеоидная мать и её маленькая полукитайская дочь. Они изучают вулканические выделения слева от вулкана.

Справа от вулкана те же выделения изучает их полнокитайский муж и отец. Китайский муж очень похож на Шойгу и от этого узнавания невозможно отделаться.

Спустя двадцать секунд фильма вулкан взрывается неожиданно для всех китайских ученых. Просто — бах! — и все побежали.

Мать и дочь бегут пешком к Шойгу. Шойгу едет к ним на джипе и они кричат друг другу по рации:
— Сью, отвечай, где ты?
— Тао! Где ты?

Тао — это Шойгу по-китайски.

— Сью, где ты, отвечай!
— Тао! Отвечай!

Никто никого не слышит, но бегут безошибочно.

Вокруг кружит пепел и падают горящие вулканические камни. Пока мать и дочь бегут, мимо них проезжает грузовик и они начинают бежать за грузовиком, не отставая и даже немножечко догоняя. Мать успевает закинуть дочь в грузовик, а саму её сбивает с ног прицельный вулканический камень. Грузовик с дочерью и второстепенными китайцами уезжает.

Остаётся только дорога. С одной стороны по ней бежит мать, а сзади за матерью гонится волна вулканического пепла. Если хорошие голливудские спецэффекты стремятся к реалистичности, то китайские — к непосредственности. Поэтому волна пепла выглядит так, будто за матерью катится гигантская каракулевая шапка.

Навстречу им по дороге мчится на джипе Шойгу. Но пристрелявшийся по матери вулкан теперь метит горящим камнем в Шойгу и попадает. Джип переворачивается на бок, Шойгу переворачивается на бок вместе с джипом и смотрит, как его мать, то есть жену, настигает, мать его, каракулевая шапка смерти.

Каракуль заволакивает экран стремительными завитками.

Проходят годы.

Шойгу выжил и читает лекции о внезапности вулканов в китайской полевой вулканологии. Дочь тоже выжила, выросла красавицей Сяо, рассорилась с отцом и вернулась на остров, чтобы там работать вулканическим полукитайским ученым.

Когда мы впервые видим взрослую Сяо, коллеги как раз чуть было не роняют её в пещеру с подземной лавовой рекой. Сяо регулярно лезет в подземные лавовые пещеры и прибивает к ним гвоздями датчики. Она строит систему предупреждения извержений.

А ещё на остров приехал состоятельный некитайский парень и построил там систему зарабатывания денег: роскошный отель, а от отеля до кратера вулкана — тоненький подвесной монорельс. Состоятельного парня играет густо намазанный автозагаром Джейсон Айзекс. Он хочет показывать всем вулкан за большие деньги и построить на острове ещё отель. И ещё. И потом ещё. Застроить там всё отелями, чтобы они извергались на Джейсона фонтанами денег.

Джейсон символизирует собой пренебрежение риск-менеджментом и ловит за хвост зеленую птицу сверхдоходов.

Тем временем вулкан всем своим видом показывает, что он скоро извергнется. Сяо прибегает к Джейсону и размахивает перед ним руками. Шойгу звонит Сяо и размахивает руками в телефон. Но Джейсон не слушает Сяо, а Сяо не слушает Шойгу. Взаимная глухота и холодность, как это часто бывает в жизни, приводят к трагедии.

Нам вводят ещё парочку персонажей. Второстепенный китайский учёный Женнан и его суженая. Суженая живёт на острове в деревне у дедушки. Женнан заезжает за суженой на большом оранжевом джипе и берет её с собой прогуляться. Так обычно дедушкам и говорят — «мы просто прогуляться».

Джейсон отправляет группу туристов на монорельсе к кратеру вулкана, а экскурсоводом у них выступает его китайская жена. Вот прям не могут они, тянутся кто китайский — к некитайскому, а кто некитайский — к китайскому.

А к Сяо издалека приезжает тревожный Шойгу. Он хочет увезти Сяо с острова, потому что хватит ему поглощенных вулканом родственников. На заднем плане вулкан многообещающе шевелит прибитыми к нему гвоздями датчиками. Пока они спорят о том, надо или не надо лететь домой, они садятся с вертолёт и летят прямо к самому кратеру. Конечно, там спорить гораздо удобнее.

Туристы тоже приезжают к кратеру на вагончике монорельса. У кратера платформа, где теперь стоят два вагончика монорельса — один для езды, второй для будущей остросюжетности. От платформы идет подвесная дорожка к специальной круглой капсуле из стекла и металла. Капсула вдоль вертикальной колонны спускается на сто пятьдесят метров вглубь кратера, поближе к лаве и гарантированной безопасности. Туристы спускаются и выходят из капсулы на смотровую площадку. Слышны международные звуки восхищения.

Где-то сбоку от них приземлились Шойгу и Сяо. Не переставая спорить, они хотят спуститься к туристам и вежливо попросить, чтобы те немедленно бросились панически бежать как можно дальше с острова.

Ну что же. Все собрались максимально близко к неприятностям.

Вулкан давно этого ждал. Он начинает конвульсивно сокращаться и трястись всем телом, как блюющий котик.

Мы ненадолго перенесемся ко второстепенному китайскому ученому с суженой. Они приехали в романтический грот с маленьким подземным озером и целомудренно нырнули в него, не снимая одежд. Ученый с суженой плавно кружат под водой, довольные обществом друг друга, и постепенно опускаются всё глубже. Любой фридайвер позавидовал бы их способности столько не дышать.

Там под водой второстепенный китайский учёный припрятал кольцо. Суженая видит кольцо и, радостно булькая, на глазах превращается в невесту.

Внезапно в грот со всех сторон начинает лезть жидкая лава, блокируя входы и подогревая водичку. Нужно как-то выбираться. Тут на стене романтического грота обнаруживаются толстые стальные трубы. Надо плыть вдоль труб!

Ученый с невестой плывут под водой вдоль труб, красиво подсвечиваясь лавой на дне. Судя по всему, так они проплывают около километра и выныривают возле водопада. Да, трубы шли от грота до водопада. А может, это естественные трубы! Природа удивительна вообще-то!

Второстепенный ученый с невестой вылезают из под водопада, прыгают в оранжевый джип и начинают мчаться.

Тем временем в кратере вулкана суета.

По смотровой площадке мечутся туристы, пытаясь собраться обратно в капсулу. Шойгу и Сяо добегают до них и начинают показывать пальцами, где у капсулы дверь. Так они минимум втрое повышают эффективность эвакуации.

Капсула начинает подниматься вдоль колонны наверх, к вагончикам монорельса. Но вулкан метит камнем в колонну ниже капсулы и попадает. Капсула вместе с колонной начинают раскачиваться как первоклассный аттракцион. В принципе, туристы получают примерно то, за что платили. Очень острые ощущения.

Качающаяся капсула доползает наверх, на ходу теряя наименее удачливых и одновременно получивших наиболее острые впечатления туристов. Все садятся в два вагончика на параллельных монорельсах и начинают синхронно съезжать вниз.

Вагончики мчатся ноздря в ноздрю, но снайперский вулкан перебивает камнем один из монорельсов. Сяо кричит, что нужно перепрыгивать из одного вагончика в другой. Скорость и высота ужасные. Туристы удивительно удачно прыгают между вагончиками и только один дурак умудряется расплющиться об опору монорельса.

Когда все туристы перепрыганы, в обреченном вагончике остаются Сяо, Шойгу и китайская жена Джейсона. Вагончик достигает прорехи в монорельсе, отрывается и летит. Внутри вагончика летят наши герои.

Но поскольку монорельс все-таки шел по склону вулкана, вагончик не разбивается в мелкие ошметки, а падает по касательной и начинает скользить по склону, подпрыгивая. В нём, как вы уже догадались, подпрыгивают наши герои.

Но нужно теперь как-то затормозить, а то рано или поздно везение закончится.

Тут второстепенный ученый на оранжевом джипе временно становится первостепенным. Он врывается откуда-то сбоку и останавливает скользящий по грунту вагончик ловким тараном в бок.

Все пересаживаются в оранжевый джип и мчатся дальше.

Вулкан начинает извергаться уже по-серьезному. Доехавшие до отеля туристы говорят Джейсону, что его жена, как бы это сказать, улетела, а им самим уже... пора. И начинают, крича, убегать в сторону причала, чтобы уплыть с острова на катерах и лодках, как англичане из Дюнкерка. Все остальные туристы из отеля тоже начинают убегать, прича, в сторону кричала.

Вулкан артиллерийски обстреливает отель горящими камнями. Джейсон стоит на балконе и наблюдает убытки. Когда все туристы убежали, крича, Джейсон замечает среди пепла и огня маленькую девочку, которая зовёт маму.

В Джейсоне выключается кассовый аппарат и просыпается что-то человеческое. Он бежит к девочке и спрашивает, где её родители. Девочка удивленно смотрит на Джейсона — она что, по его мнению, звала маму потому, что точно знает, где она?

Джейсон что-то припоминает и спрашивает: «Это же твоя мама была с красном, да?». Девочка отвечает, что да, и тут Джейсон замечает неподалеку лежащую мёртвую женщину в красном. На секунду кажется, что он сейчас покажет её девочке и спросит: «Вот эта?»

Но Джейсон сдерживается. Он берёт девочку на руки и несет на причал, а по дороге даже отдает ей свои часы, чтобы они тикали и успокаивали. Джейсон добегает до конца пирса, передаёт девочку на лодку, а сам остается, чтобы искать китайскую жену. На что же способны люди, когда в них отключается кассовый аппарат!

Джейсон одиноко стоит, провожая глазами лодку, девочку и часы. Дорогие.

Камера отъезжает от Джейсона, как бы готовясь к следующей сцене... И тут в Джейсона просто попадает горящий камень. Прям точнехонько в темя. Прям — бах! — как будто в него Рэмбо выстрелил взрывной стрелой из лука.

Поскольку сюжетная линия Джейсона (и двух досок причала под ним) официально окончена, мы возвращаемся в оранжевый джип. В нём едут ученый с невестой, Сяо, Шойгу и китайская жена Джейсона.

Конечно, у них на связи есть вспомогательный чувак из командного научного центра, который помогает им мчаться в сторону сюжета.

Сейчас голос по рации говорит джипу, что видит на радаре мощный тепловой сигнал, который быстро приближается. Интересно, что же это за мощный тепловой сигнал на острове с извергающимся вулканом? Может, это уличный торговец, который везет на велике казанчик с горячим пловом, а они все как раз не прочь как следует подкрепиться?

Видимо, Шойгу тоже думает про торговца, поэтому он командует остановиться. Они останавливаются и ждут, пока мощный тепловой сигнал проявит себя. О, нет, это не плов, смотрите-ка. Позади них стремительно плещет лавовая река. Плов — это лава!

Шойгу командует опять ехать. «Да скорее же!» — видимо, он раздражен, что с пловом не выгорело. Ну, не выгорело. Они мчатся вперед, вокруг падают горящие камни, а сзади несется лава. Джип слетает с обрыва, переворачивается и снова встает на колеса, но теперь лава у него спереди. И они начинают ехать задним ходом со скоростью сто километров в час. Впереди, то есть позади, разверзается огромный провал, но джип перелетает его задним ходом, и таким образом уходит от лавовой реки.

Для острастки поездив ещё некоторое время по острову, джип всё-таки попадает в лавовую реку и начинает сползать в пропасть. Одновременно джип расплавляется. Водитель-ученый еще некоторое время жмет на газ, чтобы удостовериться, что джип не едет по лаве. Ну вдруг — если прыгает через пропасти задним ходом, то почему бы и по лаве не поездить.

Но нет. Не ездит. Пока мы на секунду отвлеклись на технических характеристики джипа, тот уже висит над пропастью на тросе от лебедки, а герои выбираются из него в последний момент (тм).

Дело за малым — добраться до причала, чтобы их всех забрали спасатели. На пути героев последний мостик через лавовую реку, но он как назло деревянный. Все перебегают мост и только Шойгу не успевает и остается по ту сторону. Сяо обещает забрать его сразу, как доберется до спасателей.

Но когда они добираются до спасателей, те хватают Сяо по рукам и ногам и вообще не горят желанием лететь вглубь острова. Ну, не горят. И летят по широкой дуге над морем в сторону спасательного корабля.

Тем временем Шойгу без боя не сдается. Да, дорога к причалу отрезана, но на базе ученых он берет мотоцикл и мчится по острову подальше от вулкана. За ним вулкан выпускает фирменную каракулевую шапку — она катится, нагоняя мотоцикл.

Вдруг Шойгу кладёт мотоцикл на бок, вскакивает и выпускает в небо сигнальную ракету.

Видимо, чтобы Сяо из спасательного вертолета посмотрела, в каком точно месте его настиг смертельный каракуль. Сяо видит ракету и прицельно страдает.

Вертолет садится на палубу спасательного корабля и выпускает из себя запылившихся героев. Второстепенный учёный немедленно снова вручает невесте кольцо. Китайская жена зорким взглядом распознает часы, которыми Джейсон пометил одинокую китайскую девочку, и бёрет её под крыло. Убитая горем Сяо смотрит по телевизору репортаж о спасательной операции с острова. Вдруг по телевизору показывают Шойгу! Шойгу жив!

Оказывается, опытный Шойгу стрелял ракетой не для того, чтобы что-то там показать Сяо. Он пометил свое местоположение для спасателей, а потом взял и спрыгнул в тот самый лаз в подземную пещеру, куда в начале фильма безрукие китайские ученые уронили саму Сяо. И весь каракулевый пепел пролетел над ним.

Теперь все оставшиеся в живых счастливы за Сяо Шойгуевну, а остров на горизонте скоро подостынет и будет ждать следующего Джейсона с кассовым аппаратом вместо головы.