Встретился с бывшими однокурсниками и вчетвером мы зашли в одно кафе поесть и поговорить. Не в бар, именно в кафе. Такое, знаете... ну короче, туда дпсники ездят обедать.

И вот мы вдоволь наелись, насмеялись и пошли оплачивать еду. И продавщица (там именно продавщица) говорит: «Что-то давно вы, мальчики, не заходили». Мы замираем: «В смысле... давно?». И ещё дополнительно замираем от этого «мальчики».

А мы правда последний раз были в этом кафе давно. Когда учились в универе. Двенадцать лет назад.

Мы пришли покупать мне часы, и девушка-консультант, пока оформляла покупку, говорит, что стекло там прочное, но не кварцевое, поэтому царапины все равно будут появляться.

Это Марина спросила про царапины. Я-то знаю, что сразу поцарапаю их как следует, а потом буду носить десять лет без малейших повреждений.

— Ну мало ли, — продолжает консультант, — вы что-то сделаете, или поссоритесь и будете ругаться, а часы бросите на пол и начнёте топтать.

И продолжает упаковывать как ни в чем не бывало, пока я молча пытаюсь переварить этот пример. Как будто она регулярно топчет часы в припадках ярости.

Я потом Марине говорю, уже дома, мол, ты же слышала её, да? Мне же не показалось?

Марина говорит: «Ну да, а что такого? Я, регулярно ссорюсь с вещами. И довольно сильно, бывает. Ногами не топчу, конечно, но и бросить могу, и обидеться.

Не совсем, правда, понимаю, за что можно на часы обидеться. Разве они могут что-то такое сделать? Хотя... Вот если я надеваю кофту, зацепляю часами рукав и кофта рвется, или там затяжка на ней, то да, вполне».

Я спрашиваю, а обижается ли она в этом случае и на кофту тоже. Она же порвалась, глупая кофта.

— А кофта-то тут при чем?! — взвивается Марина. — Она ведь...
— ...жертва?
— Вот именно!
— ...а жертва насилия никогда в нём не виновата. Даже если она вызывающе короткая и с просвечивающими кружевами.

Об этом действительно нужно помнить всегда.

Надеюсь, я теперь смогу вообще носить эти часы. И не винить их в том, чего они пока даже не совершали.

Из ресторана выходят двое и идут к припаркованному Мерседесу. Над ними ветер колышет листья пальм.

Мужчина то ли киприот, то ли всё же араб: смуглый до черноты, идеально подстриженная борода, белоснежная рубашка, черные брюки. Невыносимо стильные туфли.

Женщина высокая, чернокожая, но с нетипичными скулами и узким носом, волосы забраны в длинный шикарный пучок. Невесомое платье развевается светлыми волнами.

Это настолько похоже на заставку из фильма, что в воздухе как будто играет закадровая музыка и всё происходит в лёгком слоу-мо.

Они подходят к серебристой машине, он что-то достает из багажника, шутит, улыбается белыми зубами. Она поправляет волосы, хотя как можно можно сделать чистый шёлк ещё более идеальным.

...
В полутора метрах от Мерседеса — старый прокатный Ниссан с расцарапанным по всей длине левым бортом. Двери открыты, в дверном проёме друг напротив друга растопырились мы с Мариной.

Минуту назад мы вылезли из пыльных кустов с другой стороны стоянки, где можно было пройти к морю.
Плечи в соли, ноги в песке, на лицах красный овальный след от плавательных масок, на одежде мокрые следы от купальника. Марина с растрепанными волосами, я запутался в футболке и оба застыли на одной ноге с наполовину стянутыми плавками.

— Я не могу переодеваться, пока они не уйдут! — шипит Марина через салон, стараясь удержать равновесие. — Они слишком шикарные!

Не воспринимайте всерьёз, но мне кажется странным, что в водном поло вообще есть игроки.

Напомню, речь идёт о спорте, в котором люди в бассейне кидают мяч руками, на головах у них цветные шапочки с ушами и завязками под подбородком. И нужно все время потешно шевелить ногами в воде.

Ну, то есть... Что должно произойти, скажем, в жизни юноши, чтобы он решил стать ватерполистом? Вряд ли он рассчитывал впечатлить возлюбленную. «Я стану ватерполистом, а она станет моей!» И пошел начищать свою шапочку, если вы понимаете, о чем я.

И ладно бы он был такой один, так там минимум надо две команды по семь игроков плюс шестеро в запасе. Двадцать шесть молодых здоровых людей, которые одновременно пришли в бассейн, чтобы косплеить телепузиков.

А может, туда попадают только по стечению обстоятельств дети тренеров по плаванию. Родители с детства берут ребенка с собой на работу, он случайно падает в бассейн и болтается там без дела. Родители хотят его чем-то занять — ну вот, на тебе... мячик. Однажды детей оказалось несколько, мячик был один, возникла потасовка, через пятьдесят лет это включили в олимпийскую программу.

Или ребята играли в футбол в дворовой коробке, но внезапно пошёл дождь и шёл три месяца, как в Форресте Гампе. Домой никто не хочет, потому что ноги мокрые и родители загонят, пришлось играть как есть. Только мамы из окон смотрят и кричат: «Шапку надень, простынешь!». Поэтому все в шапках.

Это я всё думал, пока стоял в душевой бассейна МЧС.

После девяти вечера в душевой творится чёрт знает что: фридайверы с ластами, ватерполисты в шапках, дайвер тащит кислородный баллон. Ни одного нормального пловца.

Будто этого мало, заходит чувак с веслом.

Он задумчиво моется, уходит к бассейну, потом возвращается, потому что забыл весло. Наверное, задумался о возлюбленной, которую однажды впечатлит.

Удалось съездить в отпуск в тепло и я собрал путевые заметки. Это такой жанр, знаете, маленьких историй и разговоров вперемешку с фотографиями. Как бы это поточнее выразиться... хроника удивившего.

***
Стоит только зайти в аэропорт — сразу понятно, что дети нужны родителям для раздражения. Куда ни встань, ни сядь и ни посмотри — везде крики и шлепки.

«Ну хватит дергать! Всё плечи мне уже оттянул!». «Потеряешься — и никто тебя не найдёт!». Тыщ по затылку. «Стой не вертись! Ульяна!» И интонация! Блять, какая непередаваемая интонация!!! Хочется прям подойти и тоже так родителю — тыщ! — по щщам наотмашь. Но это у меня своих детей нет, если что. Поэтому кто его знает.

Но бывает и по-другому. Во время посадки у маленькой девочки на заднем ряду больно закладывает уши. Лучшее объяснение от папы, который пальцами зажимает ей нос: «Выдыхай через ушки!»

***
Я уже, помню, как-то говорил, что отпуск, а особенно южный, всегда происходит будто не со мной. Я смотрю на него как бы со стороны: иду сам за собой по городку, вижу всё через прищур, через какое-то марево, руки сами ведут машину, сандали взбивают пыль на подходе к пляжу.

Это не я, а «он» отдыхает. Я только наблюдаю — по ту сторону лето, море, кафешки, чьи-то дети плещутся на мелководье, пухлые женщины, говорящие то на немецком, то на английском, поправляют полотенца на шезлонгах, звёзды мешаются с листьями пальм в закатном небе.

Как будто меня показывают в старом кино.

***
Половина острова ездит на старых грузовичках Isuzu. Они делают это так хозяйски, будто утверждают этим свою власть на острове. «Я, водитель Исузу, главный здесь!». Отличная реклама, по-моему — лучший автомобиль для жаркого пыльного острова. Кто в этой лотерее жизни не получил Исузу, тому достается утешительный приз — Мицубиси Л200.

***
Марина лежит на границе воды, низко наклонившись над песком, и собирает в ладонь мелкие-мелкие ракушки. Настолько маленькие, что их даже не замечаешь, когда идёшь в полный рост.
— Их тут столько! И они такие крохотулечки!!! И в каждой была жизнь, ты представляешь?!
— Ага. И это ты на маленьком, в полметра, кусочке пространства набрала уже штук пятьдесят. А там ещё целое море. И там их наверняка гуще на каждые полметра, и сами они больше. Вот тут микроскопическая раковина, а там, во тьме глубины — восьмиметровой кальмар.
— Ох! Да.
— Это как с правками от клиента.
— Че... чего?
— Ну вот ты тут, на своем маленьком личном пространстве, получаешь правки, правки, правки, и они такие маленькие, и в каждой из них — жизнь. И они никогда не заканчиваются. А представляешь, ведь правки приходят всем. В твоём городе, стране, мире. Их кто-то пишет, а кто-то вносит. Каков циклопический, колоссальный их объем от всех клиентов во всем мире?! Мировой Океан Правок!

***
Двое чуваков приехали на машине на пляжик, где вообще никого нет. Сели на стулья, ноги поставили на какую-то паллету. Справа развалины древнего города. Слева море, в глубине которого тоже развалины древнего города. Никого вокруг. Сразу видно, что у них дружба, потому что они просто молча сидят. Они приехали отдельно и специально только для того, чтобы вот так посидеть.

Надеюсь, у вас есть, с кем вот так сидеть.

***
Как ни крути, а самое главное в поиске утраченных цивилизаций — это колонны. В них успех и слава исследователя. Считаю, что тому, кто откопал колонну, нужно сразу давать КМС по археологии.

***
Есть у нас с Мариной традиция. Куда ни приедем — везде надо пойти побродить по кладбищу. Шикарные кладбища в Копенгагене, Берлине, Барселоне. Сан-Микеле в Венеции — вообще отвал башки.

Тут мы тоже были на кладбище. Правда, оно было автомобильное. То тоже отличное.

***
Кипр. Вечер. Лагуна.

Вода тихо набегает на прибрежные камни.
В лазурной глубине то и дело мелькают серебристые рыбы.
Просоленный бриз едва заметно касается кожи.
Чайка с отрывистым криком закладывает вираж над скалами.
Восточнее, над мысом, восходит полная луна.
Небо меняет краски, становясь над горизонтом нежно-лилового оттенка.
Теплоход у входа в лагуну стал на якорь и ветер легко доносит до стоящих на берегу музыку с палубы.

Младший лейтенант.

Мальчик молодой.

***
Где-то сквозь это всё должен лететь Макконахи под тревожные виолончели Ханса Циммера.

***
Каждый вечер пялились на звёзды. Просто так и через приложение с созвездиями. Офигееееть!!! Я уже с полпинка нахожу Юпитер и Сатурн, созвездие Лебедя, Кассиопею, и ещё несколько.

Если интересно, приложение называется Star Walk 2, но есть ещё куча всяких. Показывает созвездия, звёзды, спутники и всякую инфу по ним.

Видите Большую Медведицу?

***
Я два часа плавал с маской в море. И видел черепаху! Двух черепах! Морских, больших! И крылатку! И рыбу-флейту полутораметровую! Но есть нюанс. У меня спина и ляжки теперь цвета ада. Цвета самых яростных чертей.

Меня вообще трудно привести на пляж, легко сжечь на солнце и невозможно намазать кремом от загара. Как думаете, спрей Пантенол специально выглядит как пожарная пена? Если да — крутая идея. Тушите меня. Зато я очень люблю тенёк, так бы и провёл в нём всё время. Потом через много лет написал бы мемуары. «Жизнь в теньке».

***
Всё, что нужно знать о кипрской кухне.: десятилитровые бутыли подсолнечного масла в супермаркете.

***
ППК. Проклятие Противоположного Конца. В какое бы место мы с Мариной ни пришли — надо идти в противоположный его конец. Пришли на правый край пляжа? Идём на левый край. От задней двери зала пробирается в первые ряды. От второй кассы супермаркета спешим на 25-ую.

***
На северо-западе острова есть горный лес Троодос. А через него — серпантин с миллионом поворотов. Маленькая машинка натужно жужжала, но карабкалась вверх.

***
Залезть на высоту и ничего не бросить оттуда — практически невозможно. Кажется, что минимум половина суицидов случаются потому, что человек оказывается на мосту или на крыше здания, а под рукой ничего нет, нечего оттуда бросить. Приходится себя.

Представьте, как облегчается в этом случае работа переговорщика. Никаких тебе уговоров, «да, я понимаю вас», «давайте поговорим», «чем я могу помочь» и прочего. Просто пододвинул к нему по крыше осколок кирпича или там подкатил воздушный шарик с водой — и всё.

Но тут, конечно, другой случай. Место очень удачное — вертолетная площадка на скале посреди горного леса. Можно брать камни, шишки, и метать их без ограничений в любую сторону.

***
У города Пейя на западном берегу острова — банановые плантации. Сначала наблюдали, как загорелые парни собирают бананы. Все грозди покрыты полиэтиленовыми пакетами — видимо, от птиц и для более уверенного созревания. Пакет снимается, один парень поддерживает увесистую гроздь, второй отсекает её мачете. Кажется, что все каждой грозди — килограммов 20-30.

Когда сборщики бананов уехали, мы полезли в плантацию фоткаться и тыкать пальцами в соцветия бананов. Цветы выглядят страшно, как плотоядный цветок из старого фильма ужасов.

***
Сразу после исследования банановой плантации совершил международное преступление. Шёл по улице, увидел во дворе гранатовое дерево со свисающими ветвями, украл с него гранат и сожрал его совместно с подельницей. Не раскаиваюсь, было круто.

***
У пляжа стоит Volvo 144. Самый поздний год выпуска модели — 1974. Тачка просто в идеальном состоянии, только немного испачкана моими слюнями. Но это мои.

***
В угоду интернету есть контент про котов. Внимание. Контент про котов.

***
Мы сидим в аэропорту и Марина читает всякие волонтерские вакансии. Ещё недавно можно было уехать волонтером на Олимпиаду в Токио.

В Хорватии нужны волонтеры для, цитирую: «...восстановления крепостей после летнего туристического сезона».
Прямо сейчас можно ехать ухаживать за черепашками в Мексике. Представляете? За черепашками. Тут главное решиться. Поверить в свои силы и не подумать: «Ой, я наверное слишком медлительный для такой работы».
Хотя кто его знает, что там за работа. Ты думаешь, что нужно будет кормить черепашек капустой, направлять их на ночь в маленькие загончики, ходить в широкополой шляпе и наслаждаться солнцем. А потом едешь и по 12 часов в сутки таскаешь 70-килограммовых черепах на собственном горбу, а они всё время гадят и пытаются тебя укусить.

***
Солнце исчезло, крылья затряслись, в салоне потемнело, закричали и заплакали дети. В общем, сразу стало понятно — это Петербург.

***
Самолёт шлепнулся об полосу и пассажиры сдержанно зааплодировали. Через несколько секунд аплодисменты раздались снова, но почему-то только из хвоста.
— О, вот и задние ряды тоже долетели!

***
Идём по галерее аэропорта Пулково и наблюдаем, как разгружают наш самолёт. Слышим голос парня, идущего сзади. Он тоже наблюдает:
— Ну переложи чемодан аккуратно!.. Ну ты же можешь, я зна... Вот гнида.