Обычно я не вызываю у людей подозрений, меня даже в метро редко останавливают. Но в этот раз вот вызвал, правда, у врача, и это было подозрение на аппендицит. Поэтому мне порекомендовали вызвать скорую и поехать в больницу.

И я поехал, потому что не люблю, когда меня в чем-то подозревают, и стремлюсь при первой возможности развеять всяческие сомнения.

В больнице я тоже вызвал подозрения. Причем одновременно подозрение на аппендицит и подозрение в том, что у меня его нет. Поэтому у меня взяли кровь и паспорт, а ещё сделали ЭКГ, УЗИ, рентген и оставили сидеть в приёмном отделении.

В коридоре висел телевизор и там два часа показывали программу Малышевой «Жить здорово». Тема программы была такая: «Антиперспиранты не вызывают рак!» — и если раньше я вообще об этом не думал, то теперь будут относиться к антиперспирантам с ещё большим подозрением, чем дежурный врач к моему аппендициту.

Через два часа пришел медбрат и ответ меня на хирургическое отделение — видимо, чтобы распространить подозрения и туда тоже. И там я посидел в коридоре ещё два часа, чтобы подозрения настоялись.

Потом пришел дежурный врач, и он уже заранее меня подозревал. А тут пощупал и сказал, что если я буду такой же, как сейчас, то они меня вскроют и посмотрят глазами, а то нет сил подозревать человека и не мочь ничего доказать.

И меня определили в палату. Там было довольно уютно, только на койке напротив выл и катался по кровати от боли мужик в возрасте. Довольно занятное зрелище, когда один человек страшно мучается, а ещё пятеро вокруг него просто... лежат. В телефончиках.

Мужику напротив накануне сделали операцию, но после нее что-то пошло не так и у него наступило вот такое... состояние. И вот он воет и обзывает врачей суками, извергами и коновалами, а в 14 часов к нему приходит врач и говорит, что сейчас его повезут на повторную операцию. Мужик не кричит «ура», потому что не может, но в целом по характеру стонов понятно, что он «за».

А через полчаса еще заходит медбрат и говорит, что его повезут на операцию. А через час ещё один медбрат заходит и говорит, что да, все-таки будет повторная операция.

Между медбратьями заходили ещё медсестры и кололи мужику обезболивающее, которое совершенно не работало — поверьте, это было очень хорошо слышно.

В результате на операцию мужика забрали в 19:30, а за полчаса до этого опять пришла медсестра, чтобы взять у него кровь. Подготовила шприц, затянула жгут и сказала: «Надо потерпеть, сейчас будет немного неприятно».

Но мужику и так было неприятно, а в операцию он вообще уже верить перестал после шестого упоминания.

Но вернемся ко мне. Я стал медленно и совершенно самостоятельно улучшаться, постепенно снимая с себя подозрение на аппендицит, но оставляя общие размытые подозрения на что-нибудь ещё. Периодически заходил дежурный врач и с видимой досадой отмечал, что не получается порезать меня прямо сейчас и надо ещё подождать.

Так мы и ждали двое с половиной суток, в которые меня на всякий случай не кормили и не поили. Ну, один раз напоили, предварив это фразой: «Ладно, попейте сейчас последний раз».

В целом в больнице неплохо, там можно лежать на кровати и слушать как кто-нибудь орёт. А если захочется проветрить, то можно найти и взять единственную ручку от окна на всё отделение. А если нужно будет померить температуру, то тебе принесут единственный на всё отделение ртутный градусник.

В общем, резать меня не стали и просто выписали со следами поверхностных подозрений, потому что если резать нельзя, то нахрен я им на хирургическом отделении нужен. В результате самое болезненное, что мне сделали — это укол обезболивающего.

Вылечили, можно сказать.

А мужик напротив — ничего так. Когда после повторной операции к нему время от времени заходил врач и спрашивал, как он — мужик всё время отвечал, что очень хорошо. Очень.

Я тут пошел покупать себе новую зубную пасту. Пасту я выбираю по принципу «самая красивая в магазине», поэтому купил мандариновую со звездочками и блестками прямо в пасте. В прошлый раз покупал брусничную, до этого — с земляникой, еще раньше — два раза дынную. А вот сейчас особенно повезло, попался мандарин.

Первый раз чистил зубы минут пятнадцать, чувствовал себя как принцесса — всё в звездочках. Жаль блёстки не остаются на зубах, я рассчитывал блистать в худшем смысле этого слова.

На радостях я ещё пошел и написал об этом в твиттере. У меня есть твиттер, чтобы тезисно писать там, в каком гробу я видал разные человеческие проявления. Но иногда, ради разнообразия или в хорошим дни, я пишу там про пасту, например. Просто сказал, что вот мандариновая со звездочками, красивая, понравилась, и я ситуативно счастлив.

Ну написал и написал. Через день зашёл — а там сто тыщ просмотров и в комментариях все меня очень благодарят. По-разному.

«Сука! Что за паста?!»
«Ни стыда, ни совести, ни названия!»
«Срочно ищу эту пасту, где взять?!!»
«Блин жили же нормально теперь нужна мандариновая паста»
«А зачем вы нам это рассказали? А где я ее во Франции найду?»
«Спасибо, как раз целый час ничего не покупала»
«Ну вы и мудак! Дней без спонтанных покупок: 0»

Во второй половине комментариев люди пересылают друг другу фотографии найденной пасты и ссылки на онлайн-магазины.

А ещё через сутки мне в телеграме пишет женщина с очень красивым именем. Я немного опасаюсь женщин с особенно красивыми именами. Во-первых, одна из таких однажды разбила мне сердце на тысячу частей, во-вторых, женщины с красивыми именами регулярно пытаются увести у меня аккаунт в телеграме. Вот, например, намедни Станислава говорила, что она из Яндекс.музыки и хочет от меня рекламы прямо сейчас, посреди рабочего дня, и согласна на те деньги, которые я у нее попрошу, главное, чтобы текст был похож вот на этот со ссылкой. Ну, ссылкой. Прощай, Станислава, я ухожу от тебя!

Но я отвлекся. Мне пишет Юлиана из компании Splat, которая, собственно, и делает эту пасту. Возможно, коллеги Юлианы или она сама заметили в интернете какой-то ажиотаж, связанный с темой мандаринов в звёздах, и пошли посмотреть, а там я. Юлиана говорит, что отправит мне небольшой подарочек за то, что я так лестно высказался об их новогоднее серии продукции. Ну и это правда — в твите было слово «охуенно».

Пришел сегодня в СДЭК за своим небольшим подарочком, а мне вручают коробку, которую можно только подмышкой нести, еле-еле обхватив рукой. Внутри этой большой коробки две коробочки поменьше, а в них, празднично пересыпанное мишурой, лежит...

В общем, у меня теперь запас паст всех видов и воздействий на ближайшие несколько лет. И зубных щеток взвод. И зубной нити километр. Я сначала буквально от удивления открыл полость своего рта. Юлиана была честна со мной от начала до конца.

Почти одновременно с этим произошел второй случай, но вряд ли он закончится так же триумфально.

Я сидел на кухне, смотрел в коридор и вдруг подумал, что скоро наступит зима и там вместо велосипеда будут стоять санки, а ещё будет стоять коляска, и с них будет течь на пол черная жижа. Это забавный эффект — идёшь по белому снегу, а с санок течет черная жижа. Впрочем, белый снег бывает далеко не всегда, чаще ты идешь по черной жиже и она же потом стекает. Всё логично, но всё равно неприятно.

И тогда я решил купить в прихожую резиновый поддон, чтобы ставить туда коляску и санки. В октябре решил, представляете? Не представляете.

Оказалось, что в онлайн-магазинах поддоны для обуви продаются только в форме вытянутого прямоугольника и они слишком узкие и маленькие. Можно купить два поддона, но тогда жижа будет проникать между ними.

И тут — это лайфхак, если что — я понял, что поддон нужен не для обуви, а для автомобиля. Через три минуты я заказал поддон для багажника на УАЗ Патриот. Он метр на метр, и коляска с санками помещаются в него идеально.

Разница с первым случаем в том, что если, УАЗ, ты это увидишь, то можно, в целом, мне не писать.

Посмотрел фильм «Орудия» про тишину в классе и пересказываю, если вы вдруг решите не смотреть, а прочитать. Как известно, нет на свете места страшнее, чем маленький американский городок — там всегда через улицу живёт маньяк, в канализации — клоун с зубами, а по периметру — бесконечная зловещая кукуруза. Ещё там всегда есть дети и это самое страшное.

Вот и тут. Утром в среду молодая учительница Жустин приходит в школу, а у неё в классе никого нет, кроме одного маленького мальчика. И она в первую секунду такая «Боже, как хорошо!» — этого не показали, но это же понятно, любая учительница подтвердит — но потом заволновалась, а где все? И спрашивает мальчика: «А где все? А голову ты дома не забыл?». Мальчик ничего не отвечает.

Выясняется, что прошлой ночью ровно в 2:17 все остальные семнадцать учеников класса проснулись, встали с кроватей, вышли на улицу, растопырили руки самолётиком (не кукурузником в разные стороны, а скорее истребителем, соблюдая геометрию крыла) и убежали вдоль по улицам.

Ну и все принялись искать детей с собаками и допрашивать друг друга. Полиция — оставшегося мальчика Алекса. А потом учительницу Жустин. А потом родителей. А потом родители — учительницу Жустин. И все у всех спрашивали, а не забыли ли они голову дома.

Ещё родители хотели выпотрошить учительницу Жустин и достать своих детей прямо как бы из неё, потому что если у одного учителя из класса исчезают все дети, значит, педагог она не очень, это же очевидно.

А дальше начинается самое ужасное: нам начинают одного за другим раскрывать персонажей, чтобы мы узнали их получше. Хотим ли мы этого? А нас никто не спрашивает.

Сначала раскрывают Жустин. После родительского собрания она покупает себе пару бутылок водки, а потом ей звонят с угрозами, а потом её преследуют, а потом пишут ей на машине краской «Ведьма», а она пытается это слово стереть. Непонятно, кстати, зачем, потому что написано очень стильно. Попроси специально такое написать в студии аэрографии за много денег — ничего не получится. А тут сразу вышло идеально.

Чтобы справиться с нервишками, Жустин ненавязчиво приглашает в бар своего женатого друга алкоголика полицейского с усами, чтобы напоить его и переспать. А потом преследует единственного оставшегося мальчика из класса, чтобы с ним поговорить о том, куда все подевались.

Она даже следует за мальчиком до дома — видимо, чтобы прям лично проверить, не забыл ли он там голову. Но дома никто не открывает и вообще там окна заклеены газетами, но в щелочку видно, что внутри кто-то сидит. Жустин решает, что надо подождать и без палева сидит перед домой в машине с надписью «Ведьма» во весь борт до самой ночи. Но не выдерживает дозора и засыпает.

Тут из дома дёрганой походкой выходит кто-то с сальными патлами и ножницами, подкрадывается к Жустиновой машине, влезает внутрь, заносит на Жустин ножницы и... отстригает ей кусочек чёлки. Так поступить с бедной женщиной!

Дальше нам раскрывают Арчера. Арчер — это папа одного из убежавших детей, которого играет Джош Бролин. Его очень сложно воспринимать без оружия в руках — как будто он не свою жизнь живет.

Арчер восемьсот тысяч раз посмотрел видео с камеры, на которой видно его убежавшего сына и вдруг понял, что тот несется чётко по азимуту. И другие дети тоже. И Арчер стал рисовать линии бегущих детей на карте города, чтобы они потом сошлись в одной точке.

Проезжая по городу, Арчер видит на заправке машину Жустин — а её очень легко теперь узнать — и останавливается, чтобы поездить Жустин по мозгам. Но только он начинает ездить ей по мозгам, как откуда-то сбоку на Жустин набегает директор их школы Маркус и начинает Жустин душить.

Маркус вообще очень миленький пухленький азиат по жизни, но тут он бежал, расставив ручки, и всё лицо у него было в крови. Арчер пытается оттащить маленького Маркуса от Жустин, но тут...

Но тут нам раскрывают Пола. Пол — это женатый усатый полицейский. Он выезжает на смену и спокойно едет по городу, как вдруг видит наркомана. Наркоман тоже его видит и начинает убегать. Пол преследует наркомана, хватает его, валит на землю, потом ставит перед капотом своей машины и хочет обыскать. Согласно протоколу, Пол спрашивает наркомана, есть ли в наркоманских карманах что-то, что может его поранить, если он засунет туда свою полицейскую руку. «Нет, сэр!» — рапортует наркоман. Пол засовывает руку в карман наркомана, а оттуда, из кармана, Пола укалывает лежащий там иглой вверх шприц. Наркоманы всегда так ходят.

Неожиданно для себя и для камеры в полицейской машине расстроенный Пол вырубает наркомана ударом в лицо. Не хотел, само как-то вылетело!

Пол оказывает себе первую дезинфицирующую помощь, потом приводит в себя наркомана и говорит ему: «Братан, слушай...». Он договаривается с наркоманом, что ничего не было. Наркоман его не колол, Пол его не бил, расходимся.

Потом Пол рассказывает своему шефу в участке историю с наркоманом. Шеф говорит, что если наркоман за месяц не придет с жалобой, то запись с камеры перезапишется какой-то другой поверх этой и всё шито-крыто. Но если нет, то ой.

Расстроенный Пол садится обратно в машину. Тут ему приходит сообщение от Жустин, а дальше вы всё знаете. Застала, так сказать, мужчину в уязвимом состоянии, а с женатыми алкоголиками это до добра не доводит.

Вот только наутро после Жустин Пол возвращается домой, а там вдруг жена, которая должна была уехать. И жена сразу видит, у Пола что-то было в баре с алкоголем. Как говорится, а я пойму всё по глазам, а я прочту всё по усам.

В тот же день отруганный женой Пол выходит на смену, выходит из полицейского участка, а к участку летящей походкой движется тот самый наркоман. Пол кричит наркоману: «Эй, ты!» и начинает за ним гнаться.

Тут нам раскрывают Джеймса. Джеймс — наркоман. Ему нужны деньги, чтобы поддерживать себя в наркоманском состоянии, поэтому он ходит по городку и ищёт, куда бы залезть и что бы украсть, чтобы потом отнести в комиссионку.

В комиссионке очень плохой курс краденого, поэтому Джеймсу нужно много всего украсть.

Где-то в середине дня с Джеймсом происходит неприятная история с полицейским Полом и его бьют по лицу, но потом отпускают и Джеймс продолжает ходить и красть.

На следующий день он видит дом с заклеенными газетой окнами. Дом манит его потенциальной добычей, Джеймс залезает туда и начинает в полутьме шарить по ящикам. И натыкается на хозяев. Но хозяева — семейная пара — просто сидят на диване в деактивированном состоянии и не реагируют на кражу. Джеймс немного напуган, но в целом доволен, что его никто не бьет.

И идёт в подвал, вдруг там тоже есть ценности. Семейные. Но в подвале ценностей нет, зато там рядами стоят дети. Джеймсу в целом всё равно на детей — ну, стоят и стоят, может, так надо. Поэтому он добирает необходимые ценности из остальной части дома и сбегает.

Озабочивается судьбой детей он несколько позже, когда видит в комиссионке плакат «50 000$ за информацию о детях». Ну, это уже совсем другой разговор, это же детские судьбы, к которым никак нельзя остаться равнодушным! Джеймс звонит в полицию, интересуется процедурой передачи денег и его вызывают в полицейский участок.

Но на подходе к полицейскому участку Джеймс видит полицейского Пола, который накануне просил его не приходить в полицейский участок. Пол кричит Джеймсу: «Эй, ты».

Происходит погоня. Джеймс сначала бежит по городу, а потом убегает в лес, где у него оборудована палатка для принятия наркотиков внутривенно. Причем на полпути до палатки Джеймсу начинает казаться, что преследует его уже не Пол, а какая-то злая сущность.

Джеймс забивается в свою палатку и ждёт. Он слышит, как злая сущность подбирается ко входу в палатку, и Джеймс, не в силах выдержать напряжения, бросается на нее с единственным доступным ему оружием.

Но это не сущность, это полицейский Пол. Джеймс с размаху втыкает Полу в лицо охапку шприцов.

Пол ужасно злится и собирается от досады пристрелить Джеймса, потому что когда один и тот же наркоман снова и снова тыкает в тебя шприцами — это реально обидно. Но тот говорит, что знает, где дети.

Пол сажает Джеймса в машину, везет к указанному дому, оставляет Джеймса сидеть и стучится в дом. Его впускают и дверь за ним закрывается.

Следующие полсуток Джеймс сидит в машине, а посреди ночи дверь дома открывается, оттуда выходит Пол, утробно рыча, и утаскивает Джеймса из машины внутрь.

Далее нам раскрывают Маркуса. Если вас задрало и вы думаете, что нам будут раскрывать вообще каждого жителя этого чертова городка, то мы уже близко. Держитесь.

Маркус — директор школы. Он, вопреки имени, пухленький азиат, как мы уже говорили. Ему названивает Жустин с просьбами дать поговорить с оставшимся от класса мальчиком. Маркус обещает вызвать родителей мальчика в школу и обсудить с ними эту возможность.

И вызывает. Но вместо родителей к нему в кабинет является тётушка Глэдис. Она похожа на выпившую очень много кофе черепаху Тортиллу, которая украла грим Бенджамина Баттона и напялила поверх него рыжий парик.

Глэдис говорит Маркусу, что родители мальчика дома, потому что слегка приболели, но она за них. Маркус сокрушается, но требует родителей и этим, видимо, решает свою судьбу.

Тем же вечером в дом к Маркусу и его партнеру приходит лично Глэдис. Некоторое время она пугающе кривляется, изображая признательность и извинения, но затем просит у хозяев мисочку воды. А потом, внезапно успокоившись, достает из сумки кусочек шипастой ветки, наматывает на нее ленточку из кабинета Маркуса, режет себе ладонь шипом ветки, ловко отстригает локон у партнера Маркуса, тоже накручивает его на окровавленную ветку и звенит в колокольчик. Колокольчик она тоже с собой принесла.

Таким образом Глэдис на глазах изумленных Маркуса с партнером собирает что-то вроде пульта дистанционного управления с колокольчиком. Надежды маленький оркестрик по управлению людьми.

На звонке колокольчика Маркус вдруг деактивируется, запрокинув голову. Глэдис многозначительно поднимает ветку и ломает её пополам. В этот момент Маркус бросается на партнера, валит его на пол, заблевывает его черной жижей, а потом начинает бить его голову своей головой. Бам, бам. Бам. Бам. Бум. Чвяк. Чвяк.

Глэдис моет ручки. Видя, что партнер Маркуса в достаточной степени мёртв, она бросает обломки веточки в миску с водой. Это отменяет последнюю команду и Маркус снова переходит в спящий режим.

Довольно сложная концепция, конечно, ну что поделать.

Затем Глэдис вынимает из миски кусок ветки побольше, достает из сумки локон Жустин, наматывает на ветку и — хрусь! — снова ломает ветку пополам.

Маркус выбегает на задание. Дальше вы почти всё сами знаете. Маркус атакует Жустин на заправке, они некоторое время бегают там кругами, потом Жустин удается сесть в машину и уехать, а Маркус бежит за ней до тех пор, пока на перекрестке его не сбивает джип.

Арчер, который при всем этом присутствовал и даже по мере сил защищал Жустин от самонаводящегося Маркуса, потом показал ей свою карту с линиями детского бега. Линии сходились на доме единственного оставшегося в классе мальчика Алекса.

Нам раскрывают Алекса. Однажды Алекса забрал из школы папа и по дороге домой рассказал, что к ним скоро приедет тётушка Глэдис. Он это говорит с тем непередаваемым выражением, свойственным только мужчинам, к которым скоро неумолимо нагрянут дальние женины родственницы откуда-нибудь из Белой Калитвы.

Тетушка приезжает и лежит у себя в комнате, сказавшись больной. На следующий день папа не приезжает за Алексом в школу и мальчик топает до дома сам. А дома за столом уже сидят деактивированные родители, смотрят стеклянными глазами, а между ними юродствует Глэдис в парике.

Тетушка теперь домоправительница. Чтобы мальчик глубоко это осознал, она производит трюк с пультом управления. Ломает веточку с родительскими волосами и сидящие за столом мама с папой начинают методично тыкать себя вилками в лицо.

Мальчик быстро понимает, что тётю надо слушаться.

Алекс обещает никому ничего про Глэдис не говорить и выполнять домашние обязанности, то есть кормить родителей консервированным супом с ложки. Но однажды вечером Алекс застает тетушку Глэдис на полу без парика, увлеченно блюющую в кастрюльку. Он предлагает принести ей воды, но Глэдис говорит, что она очень больна и вода тут не поможет. А вот детишечки — вполне возможно помогут.

Теперь Алексу нужно принести Глэдис какую-то вещь, принадлежащую своим одноклассникам. «Тащи сразу всех», — командует Глэдис.

Алекс послушно приносит бирки с личных ящичков детей и ровно в 2:17 Глэдис активирует их. Дети послушно сбегаются к ним сквозь ночь.

Теперь Алекс кормит консервированным супом не только родителей, но и расставленных по подвалу одноклассников.

На этом этапе знакомство со всеми персонажами наконец окончено, а Жустин с Арчером приезжают в дом Алекса, чтобы узнать, что к чему. И заходят внутрь.

Дальше происходит драка. Тетушка Глэдис активирует против Жустин и Арчера полицейского Пола и наркомана Джеймса, а против мальчика Алекса — его собственных родителей. Все бегают по дому, рычат и бьют друг друга о мебель.

Жустин скоблит лицо Пола чистилкой для овощей. Мама Алекса пробивается к сыну через дверь, как Джек Николсон в «Сиянии».

Наконец, когда все одержимые побеждены, Глэдис активирует Арчера против Жустин и он душит её, душит.

Но тут мальчик Алекс заходит с тыла. Он наматывает на ветку кусочек парика Глэдис, а ещё волосы всех своих одноклассников сразу, и ломает её.

Из подвала с визгами, как на перемену, вырывается пропавший класс. Глэдис, смешно размахивая над головой руками, выбегает из дома и мчится сквозь дворы и соседские участки, крича и буксую на поворотах. За ней, срезая углы, несется детвора.

Мальчики и девочки выбивают собой окна, сносят двери и пронзают заборы, то есть в принципе ведут себя совершенно нормально для школьного класса. Наконец самая атлетичная девочка срезает угол через застекленную дверь, прыгает на Глэдис и валит её на землю, как американский футболист. Тут как раз подоспевают остальные.

Дети съедают тетушку Глэдис прямо на газоне.

Арчер, почти додушивший к тому моменту Жустин, и родители Алекса, почти прорвавшиеся к сыну в ванную комнату, в момент смерти Глэдис приходит в себя. А это по нынешним временам вполне даже сойдет за хэппи энд.

Когда речь заходит про капсульный гардероб, я сразу оживляюсь. Могу, что называется, поддержать беседу, потому что мой гардероб сугубо капсульный и даже немного больше.

У меня целых две капсулы — одна на лето, а вторая — на остальные девять месяцев. Так и говорю всем: кофта с капюшоном, штаны, кроссовки, нигде не дует, не сквозит, настоящая капсула! Если дождь — надеваю поверх рыболовную куртку, чтобы она дополнительно защищала от сырости и завистливых взглядов других петербуржцев, которые забыли свои куртки дома и теперь вынуждены ходить в мокрых капсулах до вечера.

В общем, проблема очевидна — я только что описал ее изнутри: если при взгляде на малочисленную группу мужчин видно, что у них «образ», то у другой части популяции, гораздо более крупной, в лучшем случае «вид». А скорее даже «видок».

Но почему бы не одеться интересно, стильно или хотя бы свежо?

Я с большим любопытством и плохо скрываемым раздражением смотрю на красиво и со вниманием одетых мужчин. Откуда у вас вообще столько энергии? Вы же ходите в магазины и выбираете там, что купить, а перед этим еще дома решаете, что надеть, чтобы пойти по магазинам. Более того, вы скорее всего понимаете, что именно идете выбирать и из чего. Вы, может, еще знаете, чего в целом хотите от жизни?!

Полагаю, именно из зависти я всё время размышляю о том, что у стильно одетых мужчин такие же проблемы, как у... стабильно одетых, просто с противоположной стороны. И они думают: «Господи, опять нужно выбирать! Так хочется просто схватить что-то со спинки стула и нацепить, не глядя. Чтобы нога сама привычно проскальзывала в старую добрую штанину и не требовала осознанного внимания. Я лучше потрачу эту секунду на какие-нибудь мужские мысли ни о чем. Ведь это одежда — для меня, а не я для одежды! Долой трикотажное рабство!»

После чего они идут и порывисто покупают простые камуфляжные штаны, приносят домой, а потом смотрят на них в шкафу каждый день и не могут надеть. Натыкаются раз в полгода где-нибудь в нижнем ящике, грезят о себе, таком практичном и простом, и со стоном убирают обратно. Потому что долго страдать над штанами нельзя — через сорок минут уже выходить, а образ еще не подобран! Что подумают другие стильные люди? Они же не поймут вашего модного высказывания.

Но если временно перестать визуализировать себе проблемы других людей и нехотя вернуться к собственным, то можно столкнуться с неприятным. Почему мы — тут я причисляю себя к сообществу, просто чтобы не стоять в одиночестве в кофте — найдя однажды удобоваримый по нашим нешироким меркам стиль, остаемся в нем насовсем?

Да потому что страшно! Понимаете, страшно. Представьте: жизнь твоя стройна и размеренна, и покупка новой одежды состоит всего из одной стадии: «Повторить заказ». Но стоит плану один раз дать сбой, а нам — надеть кардиган вместо кофты или изменить верным штанам с привычными накладными боковыми карманами — и кто знает, куда это нас заведет.

Возможно, в первый же выход из дома нас ожидает чей-то обжигающе заинтересованный взгляд. Или вообще приглашение на кофе от коллеги, которую, может, и сдерживали-то только эти штаны. Не звала, не звала, и тут вдруг — бах! — он пришел на работу в новых чиносах, подобранных под цветотип. Коварный стиляга.

Еще можно ощутить, как тебя, безмятежно идущего по тротуару, начинает вдруг притягивать витрина магазина одежды. Ты будто слышишь шепот надетого свитшота: «Я так не могу, мне некомфортно. Купи лоферы. Никак без лоферов, не смотрюсь вообще, купи, ну купи-и-и-и». А через некоторое время ты каждый день еще до завтрака начинаешь представлять, в чем сегодня пойдешь на собеседование в IT-стартап. Неважно, что ты уже десять лет инженер по монтажу слаботочных систем — твоим новым оверсайзу и блумерам лучше знать!

Интересно, как должна была бы сложиться моя жизнь, чтобы я не носил эти вот одинаковые футболки, штаны, кроссовки и кофты. Наверное, в ней должно было быть меньше «особых поводов». Организм понял давно и прочно — стоит одеться получше, и нас немедленно ждут испытания. Кто-то будет проверять меня, экзаменовать, задавать вопросы и, в общем, как-то определять мою судьбу. Мне же при этом будет тесно и неудобно — в подмышках жмет, в ботинках трет. А никому не хочется, чтобы в тот момент, когда судьба висит на волоске, у него кололся воротник.

А что думает по этому поводу жена Марина? Она думает, что мои брюки-карго великолепно оттеняют каждое из ее платьев, вот ведь какая удачная одежда! Ну, по крайней мере я уверен, что всё именно так, а она почему-то молчит. Марина, почему ты молчишь? От восторга? Ты не можешь ничего сказать от восторга? На самом деле, я понемногу распространил свой стиль и на Марину — у нее, например, тоже появились камуфляжные штаны. Ох, помню, праздник был — теперь-то она сможет взглянуть на мир моими глазами, какие невероятные перспективы взаимопонимания открываются в семье! Но всё равно есть то, что нас отличает: на ней такие штаны смотрятся стильно. А я в них просто одет.

***
это был текст для сентябрьского номера печатного журнала Voice, ну и для их сайта тоже

Я как могу пропускаю новости с Шаманом — или, точнее, с Шаманом-и-Мизулиной, потому что они теперь слиплись, как подтаявшие пельмени — но все равно их вижу. Сегодня вот Шаман подарил Мизулиной политическую партию. И назвал её «Мы».

Естественно, записал под это дело видосик. Шаман с прической первоклассника — он кое-как зачесал вперед то, что до этого было долго зачесано назад и вверх — и в пиджаке стоит, цитата, «в этом замечательном р-р-русском лесу» и предвкушает, как он будет искушать и так уже изрядно искушенную свою Икатерину.

Затем он ведёт Мизулину в туфлях по лесу, обнимает её, танцует, а та вся в красном платье — ну, понятно, день рождения все-таки. И видно, что уже вся извелась, мол, ну какого хера мы в лесу, Ярик, и что у тебя на голове? Подобрала рокера в кожаных штанах, а он за сезон стал похож на депутата муниципального образования.

Наконец Шаман подводит Мизулину к гигантской шестиметровой коробке с гербами, перевязанной флагами России.
— Как думаешь, чо там?
— Ой не знаю!

По шаманде... команде Шамана коробка распадается, а внутри... это что, трон? А, нет, это логотип. Просто он чёрный, там друг на друге стоят буквы «М» и «Ы». «М» сверху, если вам интересно. Ну и вокруг всё во флагах — у трона крылья с флагами, еще поверх букв просто флаги и ещё воздушные шарики, конечно, в цветах флага.

Шаман говорит Мизулиной, что такого ещё никто никому никогда не дарил, а он ей дарит партию, «и наша партия будет называться „Мы“!». Ну то есть вы поняли, да? Дорогая, поздравляю тебя с днем рождения, дарю тебе Плейстейшн и дрель.

Ну хотя бы название интересное, можно всякие слоганы придумывать. «Мы — зулина!» ну или там «Всё это — наша земля, всё это — Мы!».

А может, это вообще аббревиатура. Типа «Мизулина Ы» — как голый Вепрь Ы у Стругацких. Ну, знаете, «кожа его была неуязвима для железа, но легко пробиваема костью». Или «Мизулина Ылга!» — это в переводе с киргизского означает «выбирать лучшее». Но уж точно не «Мизулина Ыкштыма», потому что это турецкая тушёная фаршированная утка.