Веду репортаж из самолёта. Спереди ребенок. Справа ребенок. Сзади ребенок. Да что там, у нас тоже ребенок! Вокруг люди и мы все их бесим. Слева иллюминатор, и только там тишина и прохлада. Они, если честно, манят — хочется вырваться туда и полететь, развеваясь брылями на ветру.

Ребенок справа очень мал, поэтому он орал вполне легитимно, пока не заснул тряпочкой. Ребенок сзади лет четырех и ему реально плохо — он то ли плачет, то ли задыхается, иногда визжит на ультразвуке и бьётся в спинки наших кресел, как издыхающий гигантский червь из фильма «Дрожь земли». Его мать что-то делает, но это не помогает, бедная женщина.

Марина скрючилась в три погибели, изобразив одновременно подушку, люльку и гамак. Артем Глебыч в Марине то спит, то не спит, то спит, то не спит, раз на раз не приходится.

Боинг звучит, как будто едешь на дизеле, и трясется — надо же , какой комковатый воздух нам попался. Перед этим мы просидели семь часов в аэропорту, потому что в колл-центре авиалиний работает женщина-гондон.

И что меня больше всего впечатляет — это-то как раз и есть нормальная жизнь.