Из ресторана выходят двое и идут к припаркованному Мерседесу. Над ними ветер колышет листья пальм.

Мужчина то ли киприот, то ли всё же араб: смуглый до черноты, идеально подстриженная борода, белоснежная рубашка, черные брюки. Невыносимо стильные туфли.

Женщина высокая, чернокожая, но с нетипичными скулами и узким носом, волосы забраны в длинный шикарный пучок. Невесомое платье развевается светлыми волнами.

Это настолько похоже на заставку из фильма, что в воздухе как будто играет закадровая музыка и всё происходит в лёгком слоу-мо.

Они подходят к серебристой машине, он что-то достает из багажника, шутит, улыбается белыми зубами. Она поправляет волосы, хотя как можно можно сделать чистый шёлк ещё более идеальным.

...
В полутора метрах от Мерседеса — старый прокатный Ниссан с расцарапанным по всей длине левым бортом. Двери открыты, в дверном проёме друг напротив друга растопырились мы с Мариной.

Минуту назад мы вылезли из пыльных кустов с другой стороны стоянки, где можно было пройти к морю.
Плечи в соли, ноги в песке, на лицах красный овальный след от плавательных масок, на одежде мокрые следы от купальника. Марина с растрепанными волосами, я запутался в футболке и оба застыли на одной ноге с наполовину стянутыми плавками.

— Я не могу переодеваться, пока они не уйдут! — шипит Марина через салон, стараясь удержать равновесие. — Они слишком шикарные!