Люди и стихи
Стихотворения разных поэтов, написанные в в феврале-апреле 2022. Как говорил Белинский: «Говорят, что музы любят тишину и боятся грома оружия: мысль совершенно ложная!»
***
Познакомьтесь: это Вера Петровна — она людоед.
И не то чтобы Вера Петровна варила людей на обед — нет!
И не то чтобы Вера Петровна кралась в ночи тайком,
Поигрывая клинком, потюкивая клюкой, поцыкивая клыком —
Вот опять-таки нет! Вера Петровна растет как цветок:
Если дует западный ветер — клонится на восток,
Если дует восточный — на запад. И, что важнее всего,
В эти моменты Вера Петровна не ест никого.
Но когда начальник — не важно, велик ли он, мал —
Рассуждая публично о мире и счастье, подает особый сигнал,
Некий знак — то Вера Петровна считывает его на раз.
И тогда у нее распрямляются плечи, загорается красным глаз,
Отрастает религиозное чувство, классовая ненависть, девичья честь —
И она начинает искать кого бы съесть.
Обнаружив враждебный взгляд, ядовитый язык, неприятный нос,
Простодушная Вера Петровна пишет донос,
Изощренная Вера Петровна пишет пособие или статью
Под названием «Наиболее полный перечень рекомендаций
.............................по выявлению и пресечению деятельности
.............................политически вредных элементов,
.............................мешающих России подняться с колен и жить в раю».
А самая-самая Вера Петровна знает, что за так человечинки не поднесут,
И устраивается работать в полицию, прокуратуру, суд —
Там и мясо свежей, и поставки бесперебойней, и устроено все по уму;
И вообще, в коллективе питаться полезней, чем одному, чему
Существует масса примеров — в любой стране и во все века.
А уж соус, под которым человечинка наиболее сладка,
Выбирается в соответствии с эпохой, когда устанавливаются
Нормативы и параметры заготовок людского мясца.
Но потом времена меняются, начальство сигналит отбой.
Тут же Вера Петровна никнет плечами, красный глаз меняет на голубой
Или карий; чувства, ненависть, честь умеряют пыл —
Человек становится с виду таким же, как был.
И мы едем с Верой Петровной в автобусе, обсуждаем дела —
Что редиска в этом году не пошла, а картошка пошла,
Что декабрь обещают бесснежный. И тут я вижу, что
Она как-то странно смотрит, будто пытается сквозь пальто
Разглядеть, какую часть меня — на жаркое, какую — в щи…
— Да и с мясом сейчас непросто, — говорит, — ищи-свищи —
Днем с огнем не найдешь пристойного.
......................................................................
Открываю рот.
Что сказать — не знаю, куда бежать — невдомек.
А мотор урчит, сердце стучит, автобус ползет вперед
И в глазу у Веры Петровны кровавый горит огонек.
***
Горизонт закрывает дым и просвета нет.
В партитуре беды не предусмотрена кода.
Грустный Бродский пишет письмо генералу Z,
Но генерал не читает писем врагов народа.
Генерал водит пальцем по пеплу краплёных карт.
Он врос в свою ставку, будто бы в грядку овощ.
Два последних союзника жизни — инсульт и инфаркт —
Увы, не спешат пока приходить на помощь.
Генерал уверен — ему помогает Марс.
Полки маршируют, приказов не понимая.
И бесконечно тянется месяц март,
Не даря надежды, но и не отнимая.
***
Вот дом,
Который разрушил Джек.
А это те из жильцов, что остались,
Которые в темном подвале спасались
В доме,
Который разрушил Джек.
А это веселая птица-синица,
Которая больше не веселится.
В доме,
Который разрушил Джек.
Вот кот,
Который пугается взрывов и плачет,
И не понимает, что все это значит,
В доме,
Который разрушил Джек.
Вот пес без хвоста,
Без глаз, головы, живота и хребта.
Возможно, в раю он увидит Христа
В доме,
Который разрушил Джек.
А это корова безрогая,
Мычит и мычит, горемыка убогая.
И каплями кровь с молоком на дорогу
К дому,
Который разрушил Джек.
А это старушка, седая и строгая,
Старушка не видит корову безрогую,
Не видит убитого пса без хвоста,
Не видит орущего дико кота,
Не видит умолкшую птицу синицу,
Не видит того, что в подвале творится
В доме,
Который разрушил Джек.
Она как-то криво припала к крыльцу.
И муха ползет у нее по лицу.
***
То ли новостей перебрал,
То ли вина в обед,
Только ночью к Сергею пришёл его воевавший дед.
Сел на икеевскую табуретку, спиной заслоняя двор
За окном. У меня, говорит, к тебе,
Сереженька, разговор.
Не мог бы ты, дорогой мой, любимый внук,
Никогда, ничего не писать обо мне в фейсбук?
Ни в каком контексте, ни с буквой зэт, ни без буквы зэт,
Просто возьми и не делай этого, просит дед.
Никаких побед моим именем,
Вообще никаких побед.
Так же, он продолжает, я был бы рад,
Если бы ты не носил меня на парад,
Я прошу тебя очень — и делает так рукой —
Мне не нужен полк,
Ни бессмертный, ни смертный, Сереженька, никакой.
Отпусти меня на покой, Серёжа,
Я заслужил покой.
Да, я знаю, что ты трудяга, умница, либерал,
Ты все это не выбирал,
Но ведь я-то тоже не выбирал!
Мы прожили жизнь,
Тяжелую, но одну.
Можно мы больше не будем
Иллюстрировать вам войну?
Мы уже все, ребята,
Нас забрала земля.
Можно вы как-то сами?
Как-то уже с нуля?
Не нужна нам ни ваша гордость,
Ни ваш потаённый стыд.
Я прошу тебя, сделай так,
Чтоб я был наконец забыт.
Но ведь я забуду, как в русском музее
Мы ловили девятый вал,
Как я проснулся мокрый,
А ты меня одевал,
Как читали Пришвина,
Как искали в атласе полюса,
Как ты мне объяснял, почему на небе
Такая белая полоса
За любым самолетом,
Как подарил мне
Увеличительное стекло…
Ничего, отвечает дед,
Исчезая.
Тебе ведь и это не помогло.
***
— Государь Император, извольте выйти из сна.
— Я не спал, генерал. Как там война?
— Война
Ещё продолжается. Противник сдаётся в плен.
Нами на 10 % взят город N.
— А что в стране, генерал?
— Небывалый подъём
патриотизма.
Мы гимн по утрам поём.
Школьники с первого и по последний класс
изучают вас, обожают вас, прославляют вас.
Заводы работают. В закромах страны — урожай.
Отщепенцы выявлены и высланы за Можай.
Бунтари в Бутырке. Лояльным усилен паёк.
Миг торжества справедливости недалёк.
— То есть, всё хорошо, генерал?
— Даже лучше, чем
Мы могли представить.
Настолько сегодня всем
стало радостней жить,
будто мы не здесь, а в Раю.
Офицеры выбриты. Солдаты поют в строю
и готовы за вас умереть десять тысяч раз.
А вот порошок, что пора вам принять сейчас.
— Генерал, объясните подробней про порошок.
— Ну, такой порошок… Вроде как бы — на посошок.
— Никогда не слышал я о таком порошке…
А зачем вам шарфик и табакерка в руке?
Почему вы бледны? Отчего дрожит голосок?
— Пройдёт.
Поручик, бейте его посильней в висок.