Мы тут лечим Артём Глебыча пылесосом. Ему не нравится, конечно, но если честно, его никто не спрашивает. Если уж тебе в родители достались Йозеф Менгеле и Ирма Грезе, с этим ничего особо не поделаешь.

Лечение подразумевает круговорот жидкостей внутри Артём Глебыча — нужно сначала залить, потом высосать, потом закапать, потом промокнуть тряпочкой. А чтобы он не кричал и не боялся, мы его успокаиваем максимально напряжёнными голосами.

Марина спрашивает, как так получается, что нас двое и мы взрослые, но при этом не можем минуту неподвижно удерживать одного маленького ребёночка. Ответ прост: мы-то промываем ему нос, а он-то борется за собственную жизнь. Разница в мотивации очевидна.

Я даже спрашивал Марину, не видела ли она в «Детском мире» какого-нибудь специального фиксирующего креслица. Конечно, из гипоаллергенного пластика, с цветными ремешками для всех частей тела и с названием типа «Здоровый ребёнок». Даже немножко понимаю этих всех маньяков — мысли про фиксирующие устройства как-то просто сами лезут в голову.

Если у всех нормальных людей бывает «вечерний туалет», то у нас — «вечерний пылесос». Тёма уже издалека начинает выть, только заслышав вкрадчивые голоса любименьких родителей, зовущих на процедуры. А ещё мы потом сами просим Артём Глебыча помочь нам убрать пылесос на место, чтобы отвлечь его от неприятных ощущений. Хотя это как если бы Иисуса после распятия просили аккуратно разобрать крест до следующего раза.

С вами был Вестник вечернего пылесоса.